Я недавно восхищалась романом Филипа Дика "Мечтают ли андроиды об электроовцах?", в частности тем, как там подана проблематика "равна ли мыслящая машина человеку", а теперь перевернула последнюю страницу "Соляриса" Лема, и хорошо, что прочитала эти книги именно в таком порядке, иначе Дик, может, и не оставил бы меня равнодушной, но такого впечатления бы точно не произвёл.
Я проглотила много хорошей фантастики, однако не припомню ни единого произведения, где инопланетный разум показан настолько чужеродно, как в "Солярисе". Во всех фильмах, книгах и играх ксеноморфы всегда обладают признаками либо человека, либо животного, и как бы их создатель ни старался отойти от устоявшихся паттернов, в каких-то мелочах они всё равно проскакивают.
Вчера мы пересматривали "Солярис" Тарковского, который я всегда считала одним из своих любимых фильмов, несмотря на то, что сильно подзабыла его сюжет (у вас такое бывает? забыть сюжет любимой книги или фильма), и во время просмотра я часто чувствовала потребность объяснить Олегу что-то, что недостаточно полно раскрыто на экране. Однако пытаясь обратиться к книге, я несколько раз сталкивалась с тем, что пересказать суть "своими словами" мне не удавалось, потому что автор использовал слова единственно верные и выверенные с точностью мощного микроскопа. А поскольку наизусть его описания я не помнила, мои попытки объяснений выглядели довольно жалко. В итоге, фильмом мы оба остались не удовлетворены, и из списка любимых его, кажется, придётся убирать.
Как в романе, так и в экранизации есть три основных действующих лица: Человек (или люди), Солярис (планета, покрытая разумным Океаном) и Гости (порождения Соляриса, сотканные из воспоминаний и фантазий людей). Лем очень скрупулёзно описывает историю соляристики - многообразие теорий, с которыми Земля в течение десятилетий пыталась подступиться к изучению уникальной планеты, журналы экспедиций, серии опытов. Всё это было безуспешно ввиду абсолютной инакости объекта изучения. И вот вдруг сам Солярис взялся изучать людей. Не как зелёные человечки в дешёвых кинолентах крадут землян на свои корабли и вспарывают им животы, нет. Океан проник в самые глубины сознания обитателей космической станции и материализовал образы, которые сидели там наиболее прочно. Главному герою, например, досталась жена, десять лет назад покончившая с собой. Во время прочтения книги меня до мурашек пробирали его первые реакции на такую Гостью. Какие уж там андроиды, когда вот, любимая женщина из плоти и крови стоит перед тобой, только почему-то от её появления совсем не радостно, а страшно, и ощущение, будто сходишь с ума. В конце фильма мы с Олегом жарко спорили: он безапелляционно заявлял, что главный герой да и остальные жители станции лишились рассудка, а я утверждала, что всё случившееся было результатом осознанного выбора.
Хорошо, что Тарковский не стал пытаться отвечать на философские вопросы, заданные Лемом, как и объяснять, что такое Солярис. Сравнение его с ущербным богом, затронутое в фильме и подробно освещённое в романе, пожалуй, наиболее близко к истине.

"Солярис" - это книга, из-за которой мы здорово поругались с Тарковским. Я просидел шесть недель в Москве, пока мы спорили о том, как делать фильм, потом обозвал его дураком и уехал домой… Тарковский в фильме хотел показать, что космос очень противен и неприятен, а вот на Земле - прекрасно. Но я-то писал и думал совсем наоборот. (с) Станислав Лем